Существует очень много историй об этом создании, и большинство из них следуют одному сюжету: главный герой занимается любовью с, казалось бы, обычным человеком, только скрывающим свое лицо тем или иным образом, но начиная разговор, жертва обращает внимание на лицо собеседника, которое оказывается абсолютно гладким, как яйцо — на нем нет ни глаз, ни носа, ни рта. Напуганный этим зрелищем, человек убегает. Вскоре он встречает какого-нибудь прохожего, обычного человека, иногда даже кого-то, кого он хорошо знает. После того, как жертва рассказывает всю страшную историю, его собеседник соглашается, что история действительно ужасна и невероятна, а потом спрашивает: «А то лицо, оно было вот таким?», поворачивается к жертве и вдруг оказывается Ноппэра-боном. Крича от страха, человек убегает прочь, после чего история повторяется: он снова встречает прохожего, по некоторых вариациям — знакомого, а исходя из других источников — монаха-амидаиста, и опять рассказывает ему о том, что видел. Как и в прошлый раз, когда герой заканчивает свое повествование, слушатель говорит ему: «А то лицо, оно…» После этого несчастный думает, что сейчас еще один человек потеряет свой облик, и обычно падает в обморок.
Самого ноппэра-бо собственная непривлекательность, судя по всему, мало смущает, но при необходимости он, будучи искусным оборотнем и подражателем — то, что японцы называют словом «обакэ», «вещь, которая изменяется» — может легко позаимствовать лицо чужое. Чаще всего исключительно ради того, чтобы в самых неподходящий момент внезапно сбросить его, как маску, и насладиться диким ужасом в глазах своей ошарашенной жертвы.
Впрочем, во всем другом ноппэра-бо исключительно безвреден: он не пьет кровь и не ворует ци, подобно кицунэ, не пожирает человеческую плоть и не насылает болезни. Добра он людям тоже не делает. Весь смысл его жизни сводится к этим самым дурным шуткам над одинокими прохожими. И проделывает их ноппэра-бо с особым артистизмом и вдохновением: то прикинувшись плачущей гейшей, которую так хочется обнять и утешить, то милой хлопотливой старушкой, казалось, готовой угостить путника горячей лапшой, то буддистским монахом, то, к вящему ужасу попавшегося на его удочку человека, вашим добрым знакомым или ближайшим родственником.
В придачу, для пущего эффекта, шутку ноппэра-бо старается повторить по меньшей мере дважды, причем глупостью она отнюдь от этого не становится, а даже напротив — приобретает окраску маниакального преследования, когда очередной собеседник, участливо выслушав историю вашего столкновения с жутким демоном, внезапно уточнит: «А это его лицо, оно было вот таким?» И перед вами вновь предстанет чудовищная лиловая пустота без единого признака каких-либо черт лица, присущих человеку.
Случается порой и такое, что ноппэра-бо пугает человека не просто забавы ради, а в наказание или упреждение. Так рассказывают, к примеру, о ленивом рыбаке, который намеревался ловить карпа кои в священном пруду близ Хейан-Кьо, императорской резиденции. Внезапно к нему подошла прекрасная молодая женщина и принялась умолять его оставить эту затею. Когда же рыбак не внял ее мольбам, женщина стерла свои черты лица и взглянула на него кошмарным ноппэра-бо. Незадачливый лентяй обратился в бегство, но, как водится, хитрому обакэ этого было не достаточно, и, вернувшись домой, рыбак был поднят на смех своей женой, которая, вволю поиздевавшись над ним, также смахнула лицо, оказавшись еще одним (или тем же самым) ноппэра-бо.
Ноппэра-бо — это один из первых представителей японской нечисти, упомянутых в англоязычной литературе, в которой, правда, он долгое время ошибочно назывался именем «Мудзина», из-за одноименной истории Лафкадио Хирна, хотя на самом деле мудзина в японском фольклоре — небольшой пушной зверек, способный к оборотничеству, он и тануки часто обвиняются в способности превращаться в человека.
Самого ноппэра-бо собственная непривлекательность, судя по всему, мало смущает, но при необходимости он, будучи искусным оборотнем и подражателем — то, что японцы называют словом «обакэ», «вещь, которая изменяется» — может легко позаимствовать лицо чужое. Чаще всего исключительно ради того, чтобы в самых неподходящий момент внезапно сбросить его, как маску, и насладиться диким ужасом в глазах своей ошарашенной жертвы.
Впрочем, во всем другом ноппэра-бо исключительно безвреден: он не пьет кровь и не ворует ци, подобно кицунэ, не пожирает человеческую плоть и не насылает болезни. Добра он людям тоже не делает. Весь смысл его жизни сводится к этим самым дурным шуткам над одинокими прохожими. И проделывает их ноппэра-бо с особым артистизмом и вдохновением: то прикинувшись плачущей гейшей, которую так хочется обнять и утешить, то милой хлопотливой старушкой, казалось, готовой угостить путника горячей лапшой, то буддистским монахом, то, к вящему ужасу попавшегося на его удочку человека, вашим добрым знакомым или ближайшим родственником.
В придачу, для пущего эффекта, шутку ноппэра-бо старается повторить по меньшей мере дважды, причем глупостью она отнюдь от этого не становится, а даже напротив — приобретает окраску маниакального преследования, когда очередной собеседник, участливо выслушав историю вашего столкновения с жутким демоном, внезапно уточнит: «А это его лицо, оно было вот таким?» И перед вами вновь предстанет чудовищная лиловая пустота без единого признака каких-либо черт лица, присущих человеку.
Ноппэра-бо — это один из первых представителей японской нечисти, упомянутых в англоязычной литературе, в которой, правда, он долгое время ошибочно назывался именем «Мудзина», из-за одноименной истории Лафкадио Хирна, хотя на самом деле мудзина в японском фольклоре — небольшой пушной зверек, способный к оборотничеству, он и тануки часто обвиняются в способности превращаться в человека.
Связанные статьи из этого цикла:
Смотрите также:
1. Нингё
3. Недзуми
4. Аобозу
5. Тэнгу
6. Юки Онна
